– Виски такое крепкое, у-ух… Почему ты не прихватил шоколад? – капризно упрекает Феликса Бренда. – Скажи, почему ты всегда хмурый, всегда недовольный?

Феликс долго молчит, собираясь с мыслями:

– Понимаешь, Бренда, на меня постоянно валятся проблемы. Ноги от долгого стояния болят так, что еле хожу. Голос сел окончательно. Я часто хожу по врачам, трачу на врачей денег больше, чем еще недавно тратил на стриптизерш. Много пью, едва не стал бандитом. Меня одолевают страхи, всё чаще посещают мысли о самоубийстве…

– Бедненький. Не представляла, что у тебя всё до такой степени плохо. Я должна была давно тобой заняться.

– Ты?

Бренда шмыгает носом:

– Моя бабушка была известной в Гарлеме народной целительницей, научила и меня кое-чему. Ну-ка, откинься на спинку дивана. Вот так. А теперь расслабься, – она помогает Феликсу сесть удобней на диване. – Теперь закрой глаза, заткни уши и раскрой рот.

Феликс, не без улыбки, делает всё, что велит ему Бренда.

Она прикладывается толстыми губами к его раскрытому рту и… В его грудь вдруг входит сильный поток воздуха. Феликс успевает выдохнуть, едва не задохнувшись, но Бренда снова вдувает в него мощную струю. И в третий раз.

В его голове мутится, ему кажется, что сейчас разорвутся его легкие и полопаются все сосуды в его мозгу…

Чувство реальности покидает его, перед ним словно приоткрывается некая таинственная завеса. Он оказывается в огромной синагоге. Там раввины, канторы, хасиды. И бабушка Аня. И мама с отцом. И его деды и прадеды. И Мартин. И Рита, и ее умерший отец. И даже чернорабочий Шимон, недавно вытолкавший Феликса из синагоги. И очень много детей.

Боже, какая силища!..

Все молятся за кого-то. Феликс почему-то уверен, что к этой молитве он имеет непосредственное отношение. Он прислушивается. Неужели? Они молятся за него!

Всё происходящее потрясает его до глубины души. Он хочет отблагодарить их всех. Но как? Он надевает оказавшиеся под рукой наушники, берет микрофон:  «Дамы и господа, леди и джентльмены. Феликс по-прежнему и навеки с вами. Я хочу вам сообщить потрясающую новость: я тоже люблю вас всех! Люблю и буду любить, до своего последнего дыхания!..»

Открывает глаза. Еще не может понять, где он и что с ним. Перед ним – Бренда:

– Ну что, лапочка, ты живой? Полегчало? – спрашивает она.

Мартин, ставший свидетелем этого лечебного сеанса средствами народной медицины, перестал причитать и тоже вопросительно смотрит на приятеля.