– Мой сын только что поймал окуня, – отвечает ему папа, кивнув в мою сторону.

– Бой, покажи, что ты поймал, похвастайся, – обращается бомж ко мне.

От него несет перегаром. Не дождавшись ответа, он вытаскивает из воды садок с моей пойманной рыбой.

– Какая красивая рыба! Отдай ее мне! – просит он, с хитроватым прищуром глядя на меня.

– Не дам! – я вырываю у него из рук садок. – Это моя рыба!

Мне хочется размахнуться спиннингом и ударить его!

Он кривит лицо, будто ему больно.

– Ты плохой бой. Ты злой. Fuck you, – ворчит он.

– Не говори такое моему сыну, – вмешивается папа. – Нельзя так разговаривать с детьми.

Бомж медленно разворачивается лицом к папе. Сжимает огромные, грязные кулаки.

Они стоят друг напротив друга: бомж выше папы и шире его в плечах. Если он сейчас ринется на папу и убьет его, что будет со мной? Мне хочется бежать домой, к маме.

– Сорри, виноват, – извиняется бомж.

Он отходит, садится на какое-то бревно, закуривает.

Неподалеку от нас, в воде на тощих лапах стоит серая цапля. Изредка, наклоняясь, цапля вонзает острый клюв в воду и что-то выдергивает оттуда.

Поодаль от нее стоит другая, черная цапля. Случается, черная цапля срывается с места и летит в нашу сторону, но серая цапля с криком летит ей «на перехват» и отгоняет от своих владений.

Каждый раз, когда мы здесь, я наблюдаю эту сцену – войну двух цапель.

– О-о! Уо-о… – вдруг кричит бомж, вставая и протягивая вперед руки.

То ли он поет, то ли хохочет.

С противоположного берега сразу срывается стая уток; чайки, цапли, – все летят к нему. Птицы знают – сейчас их будут кормить.

Продолжая петь и хохотать, бомж достает из кармана булку, отрывает от нее кусочки и бросает птицам.

Я вижу, как из кустов выбегает кот! Дикий полосатый кот бежит к бомжу, перепрыгивая через упавшие ветки и лужи. Кот становится на задние лапы, а передние упирает в ноги бомжа. А затем танцует на задних лапах.  Бомж берет кота за шкирку, поднимает и… целует в морду.

Как страшно!

И как красиво здесь! Высокое небо, и травы высокие, словно позолоченные солнцем; вода в заливе переливается такими нежными оттенками, что трудно передать словами. Если бы я не хотел стать рыбаком, то обязательно стал бы художником.