Глоток Надежды

Прошло, однако, около получаса, их не было. Я подумал – наверное, они запутались с проводами.  Прошло еще с полчаса, и я начал нервничать. Что так долго? Где же они? Оставалось не так много времени. Вскоре я увидел маму. Она вышла из автобуса, направляясь к дому. Я остолбенел. В тот момент, когда она подошла к двери парадного, эта самая дверь открылась. Я увидел двух своих корешей, обвешанных сумками и с трудом несущих тот злополучный телевизор. Мама отошла в сторону, чтобы пропустить их, но вдруг опешила:
– Что вы делаете? Это же мой телевизор! – закричала она.
Они переглянулись, поставили все на землю и, оглядевшись вокруг, начали избивать мою мать. Я стоял за углом и смотрел на это. В первую секунду хотел было броситься и остановить их. Но… подумал o том, что тогда мне не достанутся деньги, на которые я рассчитывал, чтобы раскумариться*…
Несколько месяцев после этого я не мог показаться ей на глаза. Когда же, наконец, пришел, мама ни словом не обмолвилась о том, что произошло. Я тоже ничего ей не сказал.
Сейчас ее уже нет в живых, и я так никогда не смог попросить прощения у нее. Я уверен, что она все знала, и так с этим умерла. А я живу и ничего не могу сделать с болью, которую испытываю, когда думаю об этом.
Прости меня, мама!

 

ДОМ НА MISERY* СТРИТ

Это дом на Misery стрит.
Там ни одно окно не горит.
На улице Отверженных нет фонарей.
Там место встреч одиноких людей.
Там можно порою услышать смех,
Но чаще ругань на всё и на всех.
Я сам сидел там с бутылкой в руке
И, надравшись, как черт, курил потом крэк,
И не слышал слов, и не видел лиц,
А рядом Алекс чужой чей-то шприц
Вгонял в свою вену и тихо вздыхал,
А кто-то таблетки горстями глотал.
И так – год за годом, и день за днем.
Будь проклят тот час, когда я в этот дом

………………………………………………….


*Misery (aнгл.) – отверженность

Facebooktwitter