– Где будем пить? – спрашиваю.

– Давай у тебя.

– Нет, мама может нагрянуть в любую минуту.

– Тогда давайте на лугу, – предлагает Вадик. – Там уже собрали сено в стога. Вы ведь тоже пойдете с нами? – спрашивает он Алину и Светку.

Мы заговорщицки переглядываемся – наклевывается что-то заманчивое: вино, стога сена, девушки…

Оставив карты, идем купаться. Ныряю первым и плыву под водой, сколько хватает сил, в тайной надежде вызвать у Алины восхищение. Вынырнув, оглядываюсь.

Она стоит на берегу, возле нее – Вадик, что-то ей говорит. Сквозь плеск волн до меня доносится ее смех. Они хорошо смотрятся вдвоем: Вадик – высокий, крупный, с шевелюрой черных волос; Алина – тоже высокая, с выразительно округлившимися бедрами. А я, черт возьми, мелковат…

Вот они входят в воду и плывут.

Когда на ГЭС шлюзы закрыты, течения на речке почти нет. Когда же шлюзы открывают, речка, еще минуту назад спокойная, вдруг взрывается: вода с Киевского моря бурно вливается в устье, купаться в это время опасно.

– Поплыли на косу, – предлагает Вадик.

– Сейчас шлюзы откроют, – возражает Алина.

– Ничего, успеем.

– Поплыли, – поддерживаю я Вадика.

Согласившись, Алина плывет вперед. Ей приятно находиться в сопровождении двух влюбленных кавалеров. Мы одолели уже более полпути, как вдруг вдали раздается раскатистый грохот – открыли шлюзы!

Вода стремительно прибывает. Мы энергичней работаем руками. Может, вернуться назад? Тревожно оглядываемся – пляжники на берегу уменьшились до размеров точек. Уж легче доплыть до косы – песчаной отмели посередине реки.

Дышать все трудней. То один, то другой из нас кашляет, захлебываясь водой…

Вадик – на косе! Победно потрясает поднятыми кулаками. Затем прищуривает близорукие глаза и всматривается – где же мы?

А нас с Алиной сносит течением. До косы – всего лишь метра три, но мы устали, и при таком мощном потоке три метра превращаются в тридцать три. В три тысячи.

Собрав последние силы, бросаю тело вперед. Еще один взмах чугунных рук. Еще… Нога, наконец, нащупывает дно. Ура!

Протягиваю руку Алине. Она барахтается, как жалкая собачонка. Пытается схватить мою руку, но не получается. В ее глазах – ужас, течение начинает ее побеждать.