– Ваше толкование, коллега, весьма любопытно. Но давайте оставаться в рамках исключительно психиатрии, ведь мы же не философы, – кольнула его доктор Шульц. – Все дело в том, уважаемый коллега, что вы неправильно поставили пациенту диагноз. У больного не депрессия, а типичный маниакальный синдром.

Многие из присутствующих знали о давней вражде этих двух психиатров. Война за первенство в отделении между ними велась с переменным успехом, нужно заметить, к радости зав. отделением, который подливал масла в огонь, занимая сторону то одного врача, то другого.

– Позвольте вас спросить, – продолжала наступать доктор Шульц. – Чем же вы тогда объясните паранойю пациента? Почему он боится покидать свою палату? Недавно я с ним побеседовала. Так вот, он признался, что боится двух наших пациентов: Раджа и Никифороффа. Он уверен, что эти двое готовят на него покушение. Якобы Радж – это подосланный уличный торговец сувениров на Уолл-стрит, а Никифорофф – переодетый миллиардер Уоррен Баффет. «За что же они хотят вас убить, батенька? Что же вы им такого сделали?» – спросила я. Но он уклонился от прямого ответа и ушел в свой навязчивый бред про быка и деньги.

– Доктор Шульц права. Нужно назначить больному внутримышечные инъекции, – изрек зав. отделением, разрешив спор.

Побежденный доктор Коган досадливо засопел и захлопнул папку.

ххх

В длинном коридоре почти никого не было. За столом, неподалеку от лифта, двери которого были затянуты раздвигаемой железной решеткой, сидел дежурный. Играл в покер на мобильнике.

Сэм равнодушно посмотрел на дежурного и, получив от него вопрошающий взгляд, мол, чего тебе? – поплелся дальше. Короткие штаны его синей пижамы открывали худые лодыжки. У одной из палат сидел могучий санитар, охранявший новеньких, буйных.

Дойдя до конца коридора, Сэм недолго постоял у зарешеченного окна и, тяжко вздохнув, направился обратно. До его палаты оставалось совсем немного, как вдруг…

Неподалеку от лифта лежал на полу пожеванный доллар. Наверное, кто-то из посетителей обронил его, когда ожидал лифта и рылся в своих карманах или сумочке.

Как всякий опытный пациент психиатрички, наученный мелким, но весьма важным техническим приемам, Сэм не ринулся очертя голову к деньгам. Он снял тапочек с одной ноги и, как будто что-то из него вытряхивая, делал незаметные шажки вперед. Затем наступил на банкноту босой ногой, наклонился и… через минуту уже входил в свою палату, сжимая в кулаке добычу.

Его сердце бешено стучало. Он лег на кровать и, повернувшись лицом к стене, чтобы не было видно из коридора, разгладил банкноту и крепко чмокнул ее.

«Куда же ее спрятать? Под матрас? Но утром смена белья, санитарка, чего доброго, захочет все перетрясти и поднимет матрас». Сэм хитровато улыбнулся, будто бы разгадал замысел коварного врага. «Н-да, нужно хорошенько подумать. Впрочем, спешить некуда, времени до утра еще предостаточно».