У крыльца своего дома роет в земле ямки сын тети Любы – четырехлетний Вовка. У него большая голова, слегка вздутый живот и кривые ноги. Вовка не умеет разговаривать и вряд ли понимает, что ему говорят. Завидя кого-то, он мычит и поднимает руки. А когда Вовке что-то не нравится, он падает на землю и рычит. Вадик и Юрка обзывают Вовку дебилом.
Ну и в самом конце этой дворовой кишки находится общий туалет – конечная цель моего утреннего путешествия. На дверях туалета не написано ни «М», ни «Ж». Зато со стороны внутренней… Нарисованные красным карандашом, ручкой, даже вырезанные ножом, рисунки забавных человечков, похожих на героев из журнала «Веселые картинки». Правда, в туалете все они – голые, стоят или лежат в странных позах, и по ним ползают мухи. А фигурки женщин – вообще умора: какие-то неуклюжие, уродливые…
На ходу подтягиваю штаны и иду обратно. Останавливаюсь у асфальтированной дороги – дальше идти одному мне нельзя. Там распахивается огромный мир: мчатся грузовики, катятся троллейбусы, куда-то спешат прохожие – рев, грохот. Даже самолеты, и те, похоже, летают только там, не залетая в клочок неба над нашим двором.

2

Дверь нашего дома распахнута. Бабушка Хана – низенькая, согбенная, с маленькой, как яичко, головой, пеликаньим носом и с жиденькими волосами, собранными в узелок, колдует над конфорками. На плите подрагивают крышки кастрюль, лопаются пузыри, из большой кастрюли торчат хвостики свеклы. Особенно заметен самый длинный, похожий на хвост крысы. Крысы, которую должен был убить отец в тот вечер, когда мама, открыв кладовку, вдруг вскрикнула и отпрянула назад.
– Она там! – дрожащим пальцем мама указывала на кладовку.
Я сжал кулачки и подошел поближе к бабушке. Папа вынес из кухни швабру. Он нес ее, как багор, напоминая индейца, который идет бить лосося.
Охота на эту крысу велась давно, не раз по ночам наша квартира оглашалась криком мамы: «Крыса!». Включали свет, возникал переполох. Я пулей долетал до бабушкиной кровати и шлепался в нее. Начинались поиски, но крысы и след простыл. «Семен, посмотри под столом, – указывала мама. – А на кухне. А под диваном…» Отец покорно ходил туда-сюда, но постепенно его движения становились все более вялыми, и, в конце концов, он изрекал: «Тебе показалось. У тебя под носом крысы бегают».
Однажды мама ее чуть не подстрелила: по ее словам, наша крыска средь бела дня безбоязненно двигалась к спальне. Мама запустила в нее крышкой от кастрюли. Конечно, промазала.
Предложения завести кота мама категорически отвергала. «Животные распространяют заразу. Кошка будет ходить по улице, лазать по крышам, по туалетам, а потом – прыгать на стол. Или вы хотите, чтобы Игорь заразился?» Маму не могли убедить ни аргументы, что кошки – животные чистоплотные, ни обещания, что после поимки крысы кошка навеки покинет наш дом. Нет, и все. Мама работала медсестрой в детской инфекционной больнице.