Чья-то ладонь тихо легла на мою голову. Вздрогнув, я оглянулся. Бабушка. Рядом с нею – виновато-растерянная мама. Мы трое – здесь. А папа – там. Один. Как чужой. Пригладив волосы, бабушка вошла в спальню. Жалеть.

…А я не знал, как это сделать тогда, и не знаю, как поступать сегодня. Чтобы жалеть, требуется сила и мудрость. Быть может, существует и особая техника жаления, которой обладают немногие. Бабушка знала и умела. Но она унесла эту тайну с собой, так и не обучив никого в нашей семье.

К ней, лежащей при смерти, приходили соседи, рабочие с папиного завода, многочисленные родственники. Входили в комнату, порой выпившие, сытые, краснощекие, садились на краешек ее кровати и начинали жаловаться. Помню, как один здоровенный самодовольный мужик что-то долго говорил ей, потому вдруг уронил свое лицо на простыню, в бабушкины ноги, и заплакал. А она успокаивала его, как маленького.

Я молча смотрел и не мог понять, что происходит. Ведь это она умирала, она, а им всем – жить! Почему же они не оставят ее в покое?! Что им нужно у кровати этой больной восьмидесятилетней старухи?!

Вскоре они собрались и стояли полукругом у ее изголовья. Плакали, не стесняясь смотреть друг другу в глаза, когда засыпанный розами гроб опускался в землю. И кто-то – мама, папа, баба Женя или кто-то другой – шептал: «Хана, на кого ты меня оставляешь?..»

4

Утром, когда родители были на работе, а дома хлопотала одна бабушка, в дверях появился мужчина в сером костюме с портфелем. Поначалу я, было, решил, что это новый почтальон принес бабушке пенсию.

– Хозяюшка, к вам можно? – незнакомец вошел, вытерев ноги о половик. – Баталины? Вот и отлично. Я – из заводской комиссии, проверяем жилищные условия, – он расстегнул портфель и достал оттуда какой-то журнал.

– Чаю хотите? – предложила бабушка.

– Нет, спасибо, на службе не пью. Что, пострел, хочешь жить в новой квартире?

– Хочу.

– Ну, показывайте, – благодушное выражение сползло с его лица. Брови сошлись к переносице, губы напряглись; не лицо – форменный портфель.

Бабушка вытерла руки о передник.

– Что показывать? Сами ж видите. Вот – пристроили кухоньку. Ветер гуляет из всех щелей. Там – комната, проходите, – отворила дверь, пропуская мужчину вперед. – Этот дом еще мой муж построил. Мы с ним только поженились, думали, поживем, соберем деньги…

– Да, тесновато, – перебил мужчина, подходя к родительской спальне. Заглянул туда, но не вошел.