– Жалко Валю, за что ей такое наказание, – сказала мама.
– А ты мной недовольна. Смотри, уйду к другой, – с деланной угрозой в голосе произнес папа.
– Васька раньше так не пил, – помолчав, сказала мама.
– Он спивается так же, как и покойный Борис, – добавила бабушка. – Помню, тот запил, когда вышел из тюрьмы.
– А что, Васькин отец сидел? – спросил папа.

– Два года. В тридцать седьмом… нет, постой, в тридцать шестом, при Ежове, его выпустили на бериевскую амнистию. А из эвакуации он вернулся законченным алкоголиком.
– Отец от водки сгорел, и сын туда же, – добавила мама. Возникла пауза.
– Завтра на заводе собрание, будут говорить о новом доме, – сообщил папа.
– Разве его уже закончили? – осторожно спросила мама. Папа промолчал (наверно, кивнул).
– Эх, дали бы нам двухкомнатную квартиру… Но мы невезучие. Везет только богачам, а беднякам – никогда, – запричитала мама.
– Ничего, может, дадут и нам, – обнадежила бабушка.
– Если бы он не боялся выступать, а то ведь всего боится, – продолжала мама. – Только дома храбрый. Нам же полагается квартира, полагается. Сколько у нас метров на человека?
– Четыре, – буркнул отец.
– А надо сколько? Шесть. Но разве ты можешь чего-нибудь добиться? Нет бы – войти в кабинет директора или парторга, стукнуть кулаком по столу…
– Ты видела нашего директора и парторга? Иди к ним, добивайся. Рабочие их так ненавидят, дай волю – повесили бы на первом столбе.
– Тише, ша, Игорь спит, – зашипела мама.
В кухне запел сверчок. Интересно, какой он? Наверное, большой усатый жук, сидит в норке и рассказывает свои таинственные истории.
– Лена, завтра в восемь мы должны выйти, – напомнила бабушка.
– Вы идете к Шалимову? – поинтересовался папа.
– Да. Спасибо нашей завотделением – ее сестра дружит с дочкой Шалимова. Я так волнуюсь – что покажет рентген? Подозревают камни в желчном пузыре, у меня во рту постоянная горечь. Надо будет дать Шалимову десятку.
– За одну консультацию – десять рублей? – возмутился папа.
– А что ты думал? Нельзя же не дать!
– За операцию тоже придется платить, – промолвил папа поникшим голосом.
– А как же! Боже, неужели придется удалять желчный пузырь, это же серьезная полостная операция… – и мама перевела разговор в область, где чувствовала себя как рыба в воде.