Можно ли смотреть на субтропическое солнце летом без защитных очков, когда оно в зените? И если продолжить аналогию с солнцем, то шарм уподоблял Хулио солнцу – прекрасному всегда, в любое время, даже во время солнечных затмений…

* * *

С Глебом они познакомились в «Рокфеллер центре», где на одном из этажей в холле были выставлены две огромные бронзовые скульптуры Адама и Евы, стоимостью в миллион долларов каждая. Адам и Ева были похожи на двух бегемотов, стоящих на задних лапах. Никто из входящей сюда публики покупать их явно не собирался. Зато все с удовольствием фотографировались на их фоне: мужчины – у массивной задницы праматери Евы, женщины – возле коротенького, торчащего карандашиком, члена праотца Адама, причем за член с жадностью норовили ухватиться нежные ручки сразу всех желающих.

– Хотел бы я очутиться на месте этого Адама, – мечтательно промолвил Хулио.

Стоящий рядом Глен оценил шутку:

– Вот это, я понимаю, художественный успех. Интересно, кто автор этого уродства?

Познакомились. Хулио признался, что зашел сюда не просто так: хочет завести знакомство с тем, кто бы помог ему выставить здесь на продажу его картины. Оказывается, Хулио тоже художник. Его вкусы и предпочтения – импрессионисты. Да, он любит и русскую живопись, но все же больше – французскую и латиноамериканскую.

Сам он родом из Буэнос-Айреса, но его предки – испанские гранды, в Севилье у него даже своя вилла. Занимался когда-то профессионально восточными единоборствами, получил черный пояс, однако потом из большого спорта ушел, посвятив себя живописи. В Буэнос-Айресе у него остались бывшая жена и десятилетний сын, которого он безумно любит и посылает туда деньги. Еще у Хулио свои бизнес-проекты, акции в нефтяных компаниях, партнерство в нескольких рекламных фирмах. Впрочем, деньги его не интересуют, вернее, интересуют, но не до такой степени, чтобы из-за них лезть в петлю. Его главная цель – живопись.

– Деньги – мусор, они нужны только для того, чтобы не занимать голову художника заботами о хлебе насущном. Художник не должен всю жизнь прозябать в подвале. Если ты нищий, значит, ты раб, а рабы не могут творить свободно, – говорил Хулио, когда они с Гленом гуляли по ночному городу.

Свои слова Хулио подкреплял поступками. Они останавливались в «Табачном дворце», и Хулио заказывал мастеру-кубинцу изготовить сейчас же сигару из самых крепких табачных листьев. Не глядя, вынимал из кармана кожаной, отороченной лисьим мехом, куртки сотню баксов и отдавал сигарных дел мастеру. Заказывал в баре устрицы, напитки и десерт на триста долларов и уходил, оставляя щедрые чаевые, даже не притронувшись к еде.