ГЛАЗА СФИНКСА

Со временем у меня появилась возможность глубже изучить природу этих публичных откровений.

Все наркоманы и алкоголики в США, когда-либо лечившиеся от этой болезни, сталкивались с психотерапией – групповой или индивидуальной, где открытое признание является одним из ключевых факторов лечения и едва ли не главным условием успеха. В наркологических клиниках врачи постоянно напоминают пациентам: «Не молчите! Не держите в себе никаких секретов! Не храните никаких тайн!»

Первые годы работы с наркоманами меня не покидало ощущение, что я имею дело не с живыми людьми, а с призраками. И вот почему.

Наркоманы очень любят тайны. Любят тень, полумрак. Они не снимают солнцезащитных очков даже зимним вечером. Надвигают на глаза козырьки бейсболок. Накрывают головы капюшонами в солнечную погоду. Носят темную одежду. Предпочитают машины с тонированными стеклами. Свет – их главный враг. Наркоманы – люди ночные, «ноктюрновые», как ночные бабочки. Но на свет не летят, а удаляются от него, как от своего злейшего врага. Им нужно прятаться, даже если в этом нет необходимости, создавать из ничего тайны и уносить эти тайны в сумрак своей души, чтобы взращивать там чудовищ.

Но, к сожалению, прилюдные покаяния не являются гарантией успеха. Дело в том, что к подобным откровениям человек привыкает. Трудно совладать со стыдом и признаться в чем-то неприглядном в первый раз. Во второй. В третий – уже легче. В четвертый – начинает входить в привычку.

Пользы такие признания уже не приносят. Скорее, вред. Потому, что человек думает уже не столько о своей душевной боли, сколько о том, как бы поразить окружающих. Ведь это выглядит так эффектно, так щекочет нервы – встать перед всеми и брякнуть: «Из-за героина я изменяла мужу с известным спортсменом!» или: «Я продавал крэк, в меня трижды стреляли, но я чудом выжил». Во как!

К тому же наркоманы нередко кое-что в этих историях-откровениях приукрашивают, снабжают драматическими подробностями, чтобы звучало «художественно», как в романе или кино.

Что же касается Кевина, то он как раз держал язык за зубами с первого и до последнего дня. Отвечал только по делу, лаконично и без всякой театральщины.

Американец норвежского происхождения. Коротко подстрижен, всегда опрятен. Вежлив. Учеба давалась ему легко, во всяком случае, он с первого раза сдавал все экзамены, и я никогда не замечал, чтобы он пытался списывать. Сам он тоже списывать никому не давал, но на это в Америке, в отличие от России, не сердятся.

Всеобщее раздражение и едва ли не злость у группы вызывало его упорное нежелание ответить на вопрос: употреблял ли он наркотики? Вопрос этот Кевину задавали с первого и до последнего часа его пребывания в институте. Спрашивали его об этом сначала студенты, потом и некоторые преподаватели. Но Кевин загадочно молчал.

Facebooktwitter