Желая просветить меня, как молодого специалиста, они посоветовали мне прочесть «величайшую книгу всех времен и народов» – «Junky» («Торчок»), автора Уильяма Берроуза.

В пятидесятых годах прошлого века эта небольшая книжица стала настоящей бомбой, вызвав бурную реакцию у читающей американской публики и даже у властей США. Сегодня такая книга осталась бы наверняка незамеченной, никаких особенных художественных достоинств в ней нет.

Это  история о буднях одного нью-йоркского наркомана, о том, как он кололся морфием, курил траву, подделывал рецепты, обманывал врачей, воровал деньги у пассажиров в метро. Автор сам был junky, писал исходя из личного опыта. В своей книге Берроуз почти не пытается разобраться в душе своего героя, зато очень подробно останавливается на описаниях его ощущений под кайфом и добывании денег на наркоту. Но тогда, полвека назад, это было ново, смело.

Я критиковал книгу за художественные недостатки, но «гости» удивлялись, что за чушь несу.

– Парень, в этом романе нет ни одной фактической ошибки насчет торчания! – для них это было высшим критерием достоинства книги. – Помнишь, как герой жевал пепел от выкуренной сигареты с опиумом, запивая его горячим кофе?

– Нет, не очень… – мямлил я в ответ.  

– Пит, дорогой, значит, ты ничего не понял в этой книге! Или, может, ты по ошибке читал не «Junky», а «Войну и мир» Льва Толстого?

Кустарное изготовление шприцев из глазных пипеток, пережевывание опиумного пепла – сегодня это звучало чем-то вроде рассказов об изготовлении каменных топоров первобытными людьми. Но для них это было их молодостью, их жизнью.

…В те далекие пятидесятые-шестидесятые наркомания в Штатах, как, впрочем, и в Европе, и в России, считалась не болезнью, а преступлением. Наркология только начала выделяться из правоохранительной системы – в медицинскую. Наркоманами тогда занимались не врачи, а преимущественно полицейские и судьи.

Еще не было наркологических лечебниц, в их нынешнем виде. На специальных медицинских станциях наркоманам в состоянии тяжелейших ломок давали слабенькие успокоительные или обезболивающие таблетки типа аспирина, разрешали принять душ, и на этом лечение заканчивалось. Или же отправляли в дурдома, где их привязывали ремнями к кроватям. Но чаще – отвозили в полицейские участки, а оттуда – в суд.

И вот, наконец, стали возникать первые специализированные лечебницы. Правда, меры, применявшиеся к пациентам в тех лечебницах, по нашим сегодняшним меркам, были драконовскими и мало чем отличались от тюремных, а терапия напоминала психологическое линчевание. Тем не менее, это был колоссальный прорыв в наркологии, и книга Берроуза внесла в это движение свою неоценимую лепту.

Эта книга открыла многим глаза на то, что наркоман имеет свои переживания, привязанности, друзей. Все-таки он человек.