ххх

Помимо пациентов, направленных к нам на принудительное лечение, клинику посещали и «добровольцы», то есть,  пришедшие по собственному желанию. Таких, правда, было немного.

Из их числа сформировалась группка старичков, трое мужчин лет шестидесяти с небольшим: один – из потомков итальянцев, другой – пуэрториканец, третий – еврей. Удивляюсь, как им удалось дотянуть до такого возраста.

Активные наркоманы редко дотягивают до пятидесяти – умирают от передоза, заражения крови, от пуль, несчастных случаев во время интоксикации. Но эта «троица» каким-то чудом уцелела. Двое были друзьями юности, начинали еще в славные шестидесятые годы прошлого столетия.

Все трое, разумеется, выглядели дедушками, больными и измученными. Порой увидишь кого-нибудь из них, ковыляющего по коридору, с палочкой. Приветственно махнув ему рукой, зайдешь в свой кабинет. Сделаешь там пару телефонных звонков, перелистаешь чью-нибудь историю болезни, перекинешься несколькими фразами с Лизой. Выйдешь из кабинета – а тот пациент все еще в коридоре, преодолел только половину пути. Трудно ему передвигаться с больными распухшими ногами и раздувшимся от цирроза печени животом. И никаких сил в руках…

Иногда, собравшись в нашем с Лизой кабинете, они устраивали посиделки, «вечера воспоминаний». У них были другие лечащие наркологи, не мы. Но полюбился им наш кабинет, где вместо традиционных плакатов о пользе трезвости на стенах висели репродукции, которые Лиза принесла из дома – лубочные картинки на религиозные сюжеты и пейзажи. Живопись настраивала ее на возвышенный лад.

Приходили эти трое, конечно, не созерцать репродукции, а к Лизе. То ли возраст их объединил, то ли угадывалась общность судеб. Все они были ветеранами войны, скосившей тысячи их сверстников в Штатах. Большинство их сверстников-наркоманов уже лежали в могилах. А они – выжили! Старая гвардия! Для молодых двадцатилетних наркоманов в клинике, покупавших психотропные таблетки онлайн, эти трое казались неандертальцами.

К тому времени мы с Лизой изготовили новую табличку: «Идет сессия! Не беспокоить!». Картонка полностью закрывала стеклянное окошко в двери, не оставляя ни единой щелочки. Табличка эта, ясное дело, сильно раздражала нашу директрису.

Когда приходили «дорогие гости», я вешал на дверь эту табличку, а Лиза, как радушная хозяйка, ставила на стол коробку печенья. Гости садились в кружок и начинали разговор. Обычно вначале кто-то из них жаловался на здоровье. Но постепенно разговор затрагивал и другие темы.

Лиза порой забывала, что она  нарколог, а не их «боевая подруга». Гости пускались в воспоминания. Бог ты мой, что это были за воспоминания! С какими специфическими подробностями!

Не все в их словах мне было ясно тогда, и, признаюсь, далеко не все понял бы сегодня. Дело не только в жаргоне.

Как нам сегодня понять их жизнь – на улицах Нью-Йорка во второй половине прошлого века?