Лев смирно лежал возле подушки, ожидая, когда Гурий вернется из садика, а потом, с годами, – из школы. За много лет он утратил звериные черты, набивка вылезала наружу, в гриве зияли проплешины, особенно после того, как мама несколько раз подвергла его стирке.

Но он по-прежнему все понимал. Со Львом можно было поделиться самым сокровенным: пожаловаться на учительницу в школе за поставленную двойку, на соседку бабу Феню и ее веник, на родителей, которые опять поссорились и не разговаривают друг с другом…

Когда Лев уже покинул их дом навеки и очутился в одном из мусорных баков по причине абсолютной дряблости (плюшевые львы долго не живут), Гурий совершенно случайно наткнулся в одной книге на происхождение своего имени: Гур – на древнееврейском означает львенок, молодой лев.

Узнав это, Гурий едва не зарычал. Его сердца коснулся неведомый прежде холодок: в этом совпадении имен угадывался знак, что все происходит по воле Божьей и каким-то тайным образом уже предопределено.

Глава 2

Его мама, хоть и была дочерью столь мужественного отца, все же к церкви относилась сдержанно. Хорошо знала по отцовскому опыту, какие страдания может навлечь церковная жизнь. Не хотела такой же участи сыну. Она, конечно, чтила большие церковные праздники и даже пыталась учить Гурия греческому языку. Но, видя, с какой неохотой он отзывается на ее предложения приобщить его к семейным ценностям и как вообще старается избегать лишних нагрузок, перестала настаивать. Тем более, что с мужем у нее тогда были частые раздоры, в том числе, и из-за ее вялых попыток сделать сына «православным греком».

Но главной причиной было то, что с самого его детства было  всем очевидно: у Гурия иная стезя в жизни.

Он был художником – по призванию и образованию. Окончил художественный институт, твердо решив посвятить себя живописи. Медленно восходил по ступенькам пусть не славы, так мастерства.

Снимал небольшую студию. Студия выходила окнами на море. Оттуда Гурий наблюдал закаты. В конце лета закаты в Одессе поражают насыщенной синевой, разлитой повсюду. А зимой небо и море тонут в каком-то сомнительном свинцовом свете…