Нью-Йоркский Бомж

* * *

В ванной, выложенной белым кафелем, Давид принимал душ. Тер себя мочалкой. Тер яростно, до пунцовых пятен. Мышцы буграми вздувались на его сильных руках, сотрясался живот. Из малиновой пластиковой бутылки на мочалку лилась густая пахучая жидкость. Растертая по телу, жидкость пышно пенилась крохотными переливчатыми пузырьками, белые хлопья сползали по нему, словно клочья белой шерсти, таяли на дне ванны и мутным ручейком устремлялись к водовороту над сливной пробкой.

Пару клубился, обволакивая все предметы в ванной: запотевшее зеркало, полку с бритвенным прибором, дюжиной новых баллончиков дезодорантов и целой батареей бутылок жидкого мыла.

Помывшись и зачем-то обнюхав себя, Давид вытерся свежим полотенцем. Бросил полотенце в таз, на гору белья, и поехал к океану.

* * *

Бледная луна висела над водой. Волновалась бухта, шумела. Волны шлепались о камни пирса.

Давид сидел на холодных камнях. Бутылка «Jack Daniel`s» стояла на камне, рядом лежали два  яблока.

– Понимаешь, я тебя ненавижу. И ничего не могу с этим поделать, – признался он Мартину, сидевшему напротив. – Скоро ты допишешь последнюю главу своего романа, и мы оба придем сюда, на пирс.

– Да, я подозревал что-то… – отозвался Мартин. Лицо его – спокойное, даже румяное, хоть и в непроглядной ночи, светилось каким-то неземным светом. Взяв яблоко, он потер его о рукав своей джинсовой куртки и с хрустом откусил.

– У меня с собой будет виски или водка, – продолжал Давид, наливая себе в стакан из бутылки. – Нет, я забыл, ты же – чех, ты водяру не пьешь. Я принесу тебе пиво, твое поганое чешское пиво. Холодненькое, янтарное, с горчинкой. Гарантирую, ты не устоишь. Сначала ты выпьешь одну бутылку, а потом и весь ящик. Потому что ты – алкаш, запуганный, наглый, нелюдимый алкаш.

– А что будет после того, как я напьюсь? – спросил Мартин, глаза его вдруг широко раскрылись и перестали моргать. Две луны упали в них.

– Я проделаю приблизительно такой же фокус, что и Сальери, отравивший Моцарта. Я сброшу тебя с этих камней, – Давид кивнул туда, где о край пирса разбилась волна, обдав их брызгами. – А роман заберу и издам под своим именем. Я это замыслил давно, когда ты прочел мне первую главу.

– Ты не сможешь этого сделать, – тихо, но очень твердо произнес Мартин.

– Почему же? Думаешь, испугаюсь? Поверь мне, ни одна душа не узнает об этом. Никто не будет тебя разыскивать. Никто не заявит ни в полицию, ни в ФБР. Бомжем больше, бомжем меньше, – разницы никакой. Или, по-твоему, я буду мучиться совестью? Ха-ха-ха!

Facebooktwitter