ххх

Но Жанна куда-то пропала: не появлалась «в поле моего обозрения» и не отзывалась на мои телефонные звонки. Я ломал себе голову – где же она? Конечно, смутно догадывался, что ее исчезновение не случайно, но все равно не хотел этому верить.
Сидя на деревянном ящике с книгой в руках, я пытливо следил за дорогой, торчал у хлебного магазина до самого его закрытия.
– Леша, тебя что, родители из дому выгнали? – спрашивала кассирша.
– Нет. Просто хочу дочитать книгу до конца, – врал я.
Мое воображение упрямо возвращало одну и ту же сцену: я снимаю с Жанны халат, целую крупные соски ее грудей, и мы ложимся на диван. Эта картина преследовала меня с утра до вечера, доводя до безумия.
«Неуверенный в себе неудачник! Ты никогда не сможешь удовлетворить женщину! Ты еще и безнадежный болтун! Ах!.. Да брось печалиться о ней. Зачем она тебе нужна? Через пару лет она расплывется и станет толстой! Найди себе другую, поумней и поизящней». Но чем больше я себя терзал и растравливал, тем сильнее хотел быть с ней. Я еще не понимал, что смертельно в нее влюбился.
…Я вскочил с деревянного ящика, не веря своим глазам. Жанна шла по улице к троллейбусной остановке, даже не вглянув в мою сторону. Я, было, ринулся к ней, но… Навстречу ей шел какой-то худощавый высокий парень! Жанна взяла его под руку, и они куда-то ушли.
Небо разорвалось над моей головой.

ххх

На крыше ее пятиэтажного дома повсюду торчали антенны и тянулись провода. Сверху хорошо просматривалась вся дорога. Я сидел на бортике крыши, выкуривая одну сигарету за другой. «Ничего, сейчас она узнает. Еще пожалеет, что ушла от меня!»
«А если разобьюсь?» – все настойчивей прорывалась благоразумная мысль. На миг я представил себя лежащим в гробу. В новом черном костюме и при галстуке. «Пусть все соберутся у моего гроба. Пусть плачут, раскаиваются за свою черствость. Пусть Жанна с рыданиями упадет на колени, когда меня будут опускать в сырую могилу».
Красная точка появилась на дороге. Я застыл в ожидании. Она приближалась. Уже отчетливо я видел Жанну в ее короткой юбке и красной ветровке. Мне показалось, что я разглядел даже ее туфли.
– Жан-на! – мой крик распугал всех бездомных кошек во дворе.
Вдохнув полной грудью, я поднял руки и… мир перевернулся. Из карманов посыпалась мелочь, звякая о жесть бортика. Теперь перед моими глазами была лишь черная просмоленная крыша, над которой синела полоска воздуха.