Свернув с дороги, во двор въехала милицейская машина. На капоте синела «мигалка». Урча, машина катила к нашему дому. Сердце мое упало в пятки. За мной! Жалобно я посмотрел на маму, на бабушку. Может, не отдадут, я ведь у них один…

Но машина, не останавливаясь, проехала мимо и свернула вглубь двора. Вскоре и мы пошли туда.

Машина стояла возле дома Аллочки. За рулем молодой водитель в милицейской форме аккуратно сдувал пылинки со своей новой фуражки. У закрытых дверей стояли соседи.

– Допрыгался Васек. Полный ататуй, – сказал дядя Митя.

– Мало ты его, мурло, водкой поил? – процедила сквозь зубы баба Маруся.

Дядя Митя метнул на нее злой взгляд, но промолчал. Дверь отворилась. Два милиционера вывели дядю Васю. Лицо его было серым, волосы взлохмачены. Тощий, сутулый, дядя Вася поднял голову, обвел всех мутными глазами.

– Давай, не задерживай!

С резким скрипом открылась задняя дверца, обтянутая металлической сеткой. Дядя Вася подошел к машине, неуверенно поднял ногу, зацепился. Тогда милиционер схватил его за воротник и с силой втолкнул. Дверца захлопнулась.

– Порядок. Коля, заводи.

Милиционеры сели в машину. Водитель посигналил, дал задний ход. Машина развернулась и медленно поехала со двора.

Вскоре из дома вышли женщина с большой сумкой в руке и Аллочка. На Аллочке – красное платье, голова повязана косынкой. К груди она прижимала куклу.

– Как Валя? – спросила бабушка.

– Уже хорошо. Обещали выписать через несколько дней, – ответила женщина. – Да, назначат электрофорез, массаж…

– Ты куда? – спросил я, подойдя к Аллочке.

– К тете Даше.

– А когда вернешься?

– Когда мама выйдет из больницы.

– И тогда полезем в сад? Там уже яблоки поспели.

– А ты драться не будешь?

– Нет, клянусь…

– Тогда полезем.

– Идем, детка, – сказала женщина.

И увела Аллочку.