* * *

Однажды, вернувшись домой, Глен застал интересную сцену: Неля складывала свои вещи в чемодан, а Хулио сидел в кресле с высокой спинкой, закинув руки за голову и раскачиваясь взад-вперед.

– Она переезжает ко мне, – сказал Хулио, улыбнувшись.

Он встал с кресла и протянул Глену руку, но тот не пожал ее.

– Ты обижаешься? Это зря, – Хулио пожал плечами. – Она взрослая, самостоятельная женщина, знает, что ей нужно для счастья.

Он бросил взгляд на холст на станке. Его губы скривились в ироничной улыбке:

– Что, опять заболел «Римской болезнью»? Ну-ну, желаю удачи, – затем Хулио обратился к Неле: – Синьора, вы готовы?

Неля стояла за спиной Глена, держала вытянутую ручку чемодана.

– Йес, сэр, – ответила тихо.

– Тогда пошли, – Хулио решительно взял ее чемодан.

Когда дверь за ними захлопнулась, Глен подошел к незаконченной картине. Смотрел на изящную молодую женщину на холсте, идущую вдоль берега, в черной шляпке и черном платье. Он с горечью подумал о том, что живопись принесла ему столько страданий; он теряет все, что имел, расстается даже с теми, кого любит и кто любит его.

– Нет! Нет! – ринувшись из квартиры, он стремглав помчался по лестницам вниз: – Неля!

Выбежал на улицу.

Но белый «Ягуар» уже подъехал к перекрестку и, мигнув красными задними фарами, повернул налево.

Эпилог

В просторном зале стриптиз-клуба грохотала музыка. Ярким светом были залиты два участка: бар, где девушки в чепчиках и с открытыми грудями разливали напитки, и сцена, где танцевали стриптизерши.

Войдя в зал, Глен подошел к стойке бара. Официантка с золотистыми кудрями, напоминающая куклу Барби, налила ему в рюмку коньяк.

– Сто лет тебя не видела здесь, – сказала она.

– Привет, Анжела, – сухо ответил он.

– Как твои дела? Говорят, ты стал знаменитостью. Это правда?

– Правда, если говорят.