Неожиданно, как и всегда прежде, захотелось ему упасть перед Иисусом на колени и лобызать его стопы – грязные, в саже и пыли. Потому что любил Симон Иисуса, любил сильнее, чем себя самого…

– Ты чем-то опечален, Кифа? – тихо спросил Иисус.

– Да, Равви. Тревожно у меня на душе…

Возникло недолгое молчание. Иисус не сводил с Симона глаз. Не дождавшись от него ответа, вздохнул:

– Скорби. Всех нас ожидают великие скорби, Петр.

И в тот момент, на постоялом дворе, неподалеку от хлева, Симон окончательно понял, что его сердце разорвано на две части. Что живет теперь в нем неустрашимый гордый зелот, взявшийся за кинжал, чтобы во имя Божье убивать врагов Израиля; и другой – тоже неустрашимый – апостол, согласный ради Учителя терпеть любые муки, идти на самую позорную смерть…

 

Глава 2

Утром, после короткой трапезы, тронулись в путь. До Иерусалима идти оставалось недолго, успевали прибыть на место до захода солнца.

Симон шел рядом с Матфеем. Матфей ему что-то негромко рассказывал, и Симон чувствовал, что сегодня все его раздражает: и Левий, и солнце, сжигающее землю; и густая пыль над дорогой, и то, что Равви не захотел сделать привал в роще, где была тень.

Он знал причину этого раздражения – ложь. Он утаил от Учителя, что выбрал путь, который Иисус наверняка бы отверг. За все три года это был, пожалуй, первый случай, когда Симон что-то скрыл от Учителя.

В последнее время Иисус тоже изменился. Постоянно говорит о приближающихся скорбях, о том, что ему предстоит пострадать и погибнуть. Смотрит на учеников не так, как прежде, а с неким сожалением, будто не смог дать им того, что хотел…

Наконец, Иисус согласился сделать недолгий привал. Расположились в тени дрокового кустарника. Каждый занялся чем-то своим: Иуда стал пересчитывать деньги из походного ящика, те несчастные гроши, которых едва хватает на ночлег и еду; Матфей развернул клочок пергамента и делает на нем какие-то записи, Андрей плетет из тонких веревок сеточку. Тянет младшего брата назад, на Галилейское море, к его тихой воде…

Все устали от этих бесконечных странствий, блужданий, от постоянной угрозы быть ограбленным или убитым. Мало ли их выгоняли из поселков, спускали на них собак, обворовывали на постоялых дворах? В горах на них нападали леопарды, в пустынях жалили скорпионы. Удивительно, почему до сих пор все они еще живы.

А Иисус говорит только о скорбях и своей близкой смерти. Вот и сейчас – удалился от всех, стал на колени и молится. Собрав с земли пыль, посыпает ею голову…