Византийский двор

…Однажды вечером в их репетиционный зал вошел Артур Борисович. И не один. Вместе с ним – прекрасное создание с длинными стройными ногами и в значительно декольтированном платье. Супер-модель из журнала мод, не иначе.

Муз-рук поведал, что в следующем месяце «Византийцы» будут выступать на городском фестивале молодежных рок-групп.

– Потом – Москва, Лондон, Нью-Йорк… – промолвил Артур Борисович своим прокуренным баритоном, не переставая улыбаться таинственной, немного печальной улыбкой.

Вдруг взял микрофон и, нежно погладив по голой спине стоящую рядом девушку, запел какую-то арию из оперетты.

Все зачарованно слушали, пораженные красотой исполнения. Маэстро!

– А вы, Артур Борисович, не хотите теперь спеть вместе с нами? «Иди сквозь буран… Садись на змею…»

* * *

Чем для них троих была рок-группа, репетиции до глубокого вечера, первые выступления на фестивале и в кафе? Смотрели они на эти занятия как на что-то серьезное, важное для себя?

Кто как. Влад – вряд ли. Чем больше требовалось усилий и музыкального мастерства, тем сильнее Влад убеждался – не дотягивает он до уровня остальных, не может выводить виртуозно дроби палочками, и в композициях их группы ударные являются самым блеклым, слабым звеном.

Сашка – тому нравилось, что с его мнением «профессора музыки» считаются. А еще Сашка любил стабильность, постоянство: после работы – репетиции, потом портюшок в вечернем дворе в саду, обсуждение новых песен. Все как-то устаканилось, вошло в колею.

Юрке – вот кому можно было позавидовать. Вне всяких сомнений – рожден для сцены. Все данные: и внешность потрясная, и на гитаре играет, и поет. Еще и в соавторстве песни сочиняет, несколько бессмысленные, правда, но все равно волнующие, зовущие куда-то. «Садись на змею… В морях и пустынях ищи любовь сво-ю-у…»

Все чаще после репетиций Юрка куда-то уходил. Стал скрытным. Зазноба, значит, появилась. Влюбился. Пропал, казак.

Однажды выступали в кафе, Артур Борисович организовал их концерт.

Ах, как в тот вечер Юрка бил по струнам, как вытягивал ноту своим уже почти осипшим от напряжения голосом! А потом, сняв гитару и сжимая микрофон в руках, стал танцевать на сцене. Словно шаман во время священнодейства. Тряс головой, взметались его пышные пряди.

А за одним из столиков напротив сцены сидела очень миловидная белокурая девушка двадцати двух лет. Смотрела на Юрку зачарованными глазами. С бокалом сухарика в руке. Казалось, вот-вот заплачет. Или выпрыгнет на сцену и начнет размахивать своей снятой джинсовой курточкой. Звали ее просто Юля. Но Юрка называл ее «божественная Юлия». Училась она в пединституте.

Facebooktwitter