Его «более удачливый коллега» – Артур Штернберг, отбывал срок в лагере на Воркуте, потом его отправили в ссылку в Красноярске, и лишь через шестнадцать лет (!) он вернулся в Москву, в полной мере вкусив прелести русского коммунизма…

И еще одна любопытная деталь: ознакомившись с методом Кронфельда, ЦРУ обратилось к американским психиатрам с просьбой написать «психиатрическую характеристику» Сталина. Я этот документ не читал, но выскажу догадку: эта характеристика начиналась так: «Сталин среднего роста, узкие плечи, широкий зад, толстые ноги; тяжелая походка подчеркивает безобразное строение его тела. Незначительный рот, небольшие мутные глаза; короткий череп подчеркивает известную дегенеративную примитивность…»

Глава 2

Вернувшись из ссылки, Эрих Штернберг стал руководителем московской клиники психозов позднего возраста в Академии Наук.

А доктор Ася, недавно закончившая мединститут, попала по распределению как раз в эту клинику, и под непосредственным руководством Эриха Штернберга проработала там много лет. Она-то и рассказала мне эту историю. Книгу «Дегенераты у власти» я потом разыскал в архивах Отдела славистики центральной Нью-Йоркской библиотеки…

Конечно, не тем заинтересовала меня доктор Ася, что ее учителем был видный психиатр, неудачно сбежавший от Гитлера и попавший в лапы к другому живодеру. Вернее, не только этим. Что-то чувствовала она в больных, что-то такое…

С пациентами она разговаривала так же, как и со всеми другими людьми, то есть – без напускной важности и таинственности. Была полной противоположностью тем психиатрам, которые задают больному либо заведомо примитивные, либо многоумные вопросы. Спрашивала у больного просто: как ему нынче живется, что у него в семье, что на работе. Потом, умолкнув, сосредоточенно смотрела на погасший перед ней монитор компьютера. Мысленно обращалась к своему полувековому врачебному опыту, будто спрашивала врача в себе: как же этому человеку помочь?

Хотел бы я послушать тот ее внутренний диалог!

Не так много я знал о ее личной жизни. Вот кое-что: в детстве она с семьей жила в московской коммунальной квартире. Там, в одной из комнат, обитала психически нездоровая женщина, которая ни с кем не ладила, не раз резала себе вены. Соседям приходилось вызывать ей «скорую». Девочка Ася очень боялась эту женщину и дала себе клятву, что, когда вырастет, будет работать кем угодно, но только – чтобы не иметь дела с «психами».