* * *
Оставив заместителя директора в полном замешательстве, доктор Селезень покинул палату Шестую и направился в Седьмую.
Там, на кровати, сидела женщина лет тридцати, одетая в больничный халат. Увидев вошедшего доктора, она вздрогнула, нервно дернулся левый уголок ее рта.
– Здравствуй, красавица. Как дела? – спросил Иван по-русски. Взял за спинку стоявший в палате стул и перенес его поближе к кровати. Подтянув штанины, сел напротив девушки.
Она пожала плечами, откинула со лба прядь черных волос:
– Нормально, – кривовато улыбнулась, отчего ее миловидное лицо на миг приняло хищное, какое-то волчье выражение.
Губы у девушки были пухлые, носик – ровный, глаза с узким разрезом – не очень выразительные. Загадка, однако, заключалась в таинственном и коварном сужении век. Девушка, прищурившись, словно оценивала человека перед собой. И в этот момент, когда так странно сужались ее глаза, вздрагивали и уголки ее губ, подобно сведенным крыльям ночной бабочки. Откуда прилетела она, эта ночная колдунья, из каких заморских стран?..
– Ты откуда родом, Мария? – спросил Иван, отметив про себя, что испытывает сладостное чувство, когда девушка устремляет на него взгляд своих таинственных глаз.
– Со Злодиевки.
– Это что же – село или хутор? И где находится? А-а, понятно, значит, мы с тобой некоторым образом земляки. Я по-украински розумию. И люблю побалакать.
Кашлянув в кулак, он напустил на лицо глубокомысленное выражение, давая понять, что сейчас речь пойдет о серьезном. Несколько дней назад эта Мария пришла в больницу, сказала, что ей плохо, и сама попросила, чтобы ее поместили в дурдом.
– Мне сообщили, что вчера ты попыталась пронести из столовой в палату нож. Это правда?
– Да. Хотела.
– Зачем? Что ты собиралась им резать? Ведь нож – пластиковый.
Вместо ответа, Маша часто заморгала и подняла голову. Из ее глаз полились слезы.
Доктор Селезень хмуро посмотрел на нее. Слезы девушки вызвали в его душе прилив нежности. Чтобы подавить в себе это совершенно непрофессиональное, лишнее, ненужное чувство, он мысленно решил для себя, что назначит ей несколько уколов. В попу.
Он не мог отвести взгляд от ее халата, верхние пуговицы которого были расстегнуты, открывая взору глубокую ложбинку между грудей.
– Да, Мария, хочу тебя предупредить вот о чем. У нас в отделении запрещены любые интимные отношения между пациентами. Амуры очень вредят лечебному процессу, создают дополнительные стрессы.