Слова доктора Фроловой, на удивление, его приободрили. Стало быть, ему не кажется, что с ним происходят какие-то странности. Коллеги это тоже замечают. В больнице все считают, что доктор Селезень, если еще не сошел, то определенно сходит с ума. Сплетни о нем распространяет, конечно же, медсестра Сандра – эта сорока, таит на него обиду с того дня, когда придя к нему домой, вместо ожидаемого секса выслушала назидательную лекцию о том, что замужняя женщина не должна изменять мужу ни при каких обстоятельствах…

«Доктор Фролова тоже участвует в этом театре. Исподтишка, как она умеет. Невзначай обмолвится то с одним, то с другим: дескать, у Селезня появились симптомы болезни. Она – ведущий психиатр, к ее слову прислушиваются. Умная женщина. Но умирает от скуки. Вот и разыгрывает этот спектакль. Только она – не актриса. Она – режиссер!»

От этой догадки Иван поморщился. «Она хочет запереть меня в Шестой палате, по всем законам литературного жанра! Думает, что я не догадываюсь о ее намерении? Поэтому специально держит эту кровать свободной. Все в отделении ждут, когда Фролова даст команду и меня… Ну, нет, не дождетесь! Я совершенно здоров – ведь понимаю же, что у меня небольшой бред. Нужно взять себя в руки. Никакого алкоголя. Никаких таблеток. Никаких женщин! И вы все у меня останетесь с носом!»

Обрадованный, как мальчишка, Иван приложил к носу ладонь с широко растопыренными пальцами и пошевелил ими.

– Ба-ба-ба!.. – из зеркала его передразнивал…

Иван зажмурился. Затем осторожно приоткрыл правый глаз, потом левый. Почудилось. Показалось.

* * *

Приведя себя в порядок, Иван пошел по палатам. В коридоре ему встретился заместитель директора мистер Вильям:

– Как дела, доктор Сэлинджер?

– Моя фамилия Селезень, – поправил его Иван.

– Ах, да! Извините, ошибся, – замдиректора приторно улыбнулся.

Сначала Иван заглянул в Шестую палату, где все так же спал чернокожий гигант Джим. Храпел на всю палату. Иван вдруг с ужасом подумал, что соседу Джима по палате будет тяжело выносить этот богатырский храп…

* * *

– Я говорю правду… – Маша подняла голову и устремила взгляд в зарешеченное окно.

Солнечный луч коснулся ее лица, отчего оно стало невероятно светлым и чистым. Танцующие переливчатые пылинки над головой девушки создавали подобие золотого нимба.