– Значит, вам уже обо всем донесли, да? Быстро это у вас, однако, – девушка снова дернула уголком рта, отчего ее невинное, заплаканное лицо вмиг преобразилось в грубое, злое. – Между прочим, тот псих сам ко мне приперся, я его не приглашала. И предложил мне сто баксов за ночь.

Действительно, этой ночью из ее палаты вывели одного пациента. Санитар, проходя мимо, услышал мужской голос в женской палате и вовремя пресек вопиющее нарушение.

– Он тебя обманул. Откуда у него сто долларов? У наших пациентов никаких денег при себе нет, им запрещено. Деньги тоже мешают лечебному процессу.

Она скривила губы, из глаз снова полились слезы.

– Ну-ну, не плачь, – промолвил Иван подобревшим тоном, вставая.

Он положил руку девушке на плечо, задержав ее там несколько дольше, чем полагалось бы врачу в такой ситуации. Молочное тепло, исходящее от ее тела, просочилось сквозь ткань халата и согрело пальцы Ивана…

Глава 6

Время близится к полуночи. Иван лежит у себя дома на широком мягком диване. Смотрит телевизор.

Но перед его мысленным взором – образ Маши. Вот она сидит, закинув ногу на ногу. Бедро у нее налитое, упругое. А лицо – заплаканное, слезы, словно жемчуг, блестят, сверкают. Панночка…

Иван взял пульт, попереключал каналы. «Сон у меня совсем нарушился. Может, принять снотворное? Да, пожалуй». Он поднялся, достал из кладовки большую пластмассовую коробку с лекарствами, нашел там снотворное.

…Лежит Иван, глаза его смыкаются, сладостный покой нисходит на его сердце. И далекий шум, будто от весеннего ручья в лесу, доносится в комнату.

Когда-то в детстве пускали с друзьями в глубоких ручьях кораблики из сосновой коры. Порой из воды там выныривала черная выдра и, блеснув шерстью, исчезала под корягой…

Шум, однако, усиливается, где-то явно льется вода.

Иван с трудом открывает глаза – тяжело просыпаться в четверть третьего ночи, особенно после принятого снотворного. Не глядя вниз, машинально надевает тапочки, стоящие у кровати. Идет в ванную, проклиная свою забывчивость – не закрутил кран.

Но – чудо, чудо! Ванна более чем наполовину наполнена водой. А в ванне лежит Мария – белая, как молоко. Груди ее колыхаются под водой, и тело ее все в струящихся изгибах плеч, талии и бедер.

Легким движением кисти она плеснула на него водой и звонко захохотала. Жемчугом сверкнули зубы. И проник ее звонкий смех в самое сердце Ивана.