ххх

Как-то их фирма подписала контракт на выполнение ремонтных работ в одной коптской церкви. Вернее, не в самом храме, а в некоторых подсобных помещениях. Там нужно было починить лестницы и пол, поменять оконные рамы и «подлатать» стены. Ремонт в том трехэтажном здании не делался, пожалуй, лет пятьдесят.

Гурий смутно помнил кое-что о Коптской церкви. Одна из старейших православных церквей, она возникла на заре христианства в Древнем Египте, входившем тогда в восточную часть Римской империи. Коптская церковь уцелела после захвата Ближнего Востока арабами и установления там ислама. В этих краях, в египетских и палестинских пустынях, жили великие подвижники и аскеты, там с неповторимой силой расцвело монашество, о чем поведано в той самой книге «Луг духовный», отрывки из которой когда-то  читала ему мама. Там обитали львы.

Как-то раз, во время ланча, отказавшись от приглашения напарника идти с ним в буфет, Гурий решил детально осмотреть и храм, и все остальные помещения, где ремонт сейчас не делался.

Заглянул в церковь, интерьером напоминающую православные, разве что без иконостаса и подсвечников. В трапезной на столах лежали упаковки лепешек и стояло несколько бутылок пепси. Зал на втором этаже, судя по всему, использовали для детской школы. Гурий уже собрался было идти в буфет, но вдруг увидел лестницу, ведущую из коридора в полуподвал. Дверь в него была приоткрыта, за ней горел свет.

Гурий почему-то долго стоял в размышлении, не решаясь сделать ни шагу. У него возникло странное предчувствие, что там, за дверью, его ждет то ли спасение, то ли гибель. Будто бы там затаился убийца с ножом. Гурий невольно приложил ладонь к шраму на левом плече, к этой памятке, оставленной ему львом после той незабываемой встречи в ночной пустыне. Но, преодолев страх и повинуясь внутреннему зову, всё же спустился в полуподвал.

Он сразу не понял, где находится: небольшая комната с террариумами служила то ли кельей, то ли иконописной. В ней было несколько икон и мольбертов с палитрами, в углу ящерицы суетились за стеклом. Над ними  склонилась смуглая женщина лет тридцати пяти, в сером платье, с непокрытой головой. Стояла на коленях  и кормила с руки ящериц, разговаривая с ними на каком-то странном языке, звучавшем для Гурия как «аб-бр-рб…».

Увидев Гурия, она смутилась. Поднялась и, спохватившись, проверила, застегнуты ли на груди все пуговицы. Пригладила темно-русые волосы и лишь затем улыбнулась. Не зная, на каком языке поздороваться и догадавшись, вероятно, что Гурий – не ее соплеменник, не египтянин, сказала по-английски традиционное: