Рыбак, Сикарий, Апостол

Несколько солдат, потехи ради, затеяли кулачный бой. Симону даже показалось, что он узнал одного из них, – того, кто в ту страшную ночь конвоировал Иисуса.

Зачем Симон пришел сюда? Зачем, безоружный, сам пришел к врагам Дома Израилева?

В общемто, он не собирался ничего скрывать. Еще у ворот сказал всю – первую и последнюю – правду: пришел, чтобы его арестовали и предали казни. Это – единственное, чего он, Симон, заслуживает. А чего желает больше всего, на что рассчитывает взамен на свое страшное признание, и что воспринял бы как неслыханное счастье, – это увидеть Иисуса. Хотя бы на одну минуту, на полминуты. Чтобы сказать ему лишь одно: « Равви, я люблю тебя. Прости меня». О-о, если бы ему выпало такое счастье, если бы…

Симон не знал, что случилось с Иисусом и где Равви сейчас. После случившегося с ним припадка, Симон не знал, как долго находился беспамятстве.

Потом Симон дни и ночи бродил по улицам Иерусалима, спал в каких-то садах, а то и просто на каменистых склонах, под палящим солнцем, не обращая внимания на голод и жажду. Нигде не мог найти никого из братьев-апостолов. Повсюду спрашивал об Иисусе, но никто не хотел с ним разговаривать. Правда, попадались сердобольные женщины, которые давали ему напиться воды, протягивали лепешку или мелкую монету.

Он принимал все, что ему давали, в равной степени благодарил не только за хлеб и деньги, но и за удары и пинки. Знал, что заслужил все это. Потому что грешнее его, Симона из Вифсаиды, нет на Земле человека. Любой разбойник, вор или мытарь – лучше, достойней его.

Порой его охватывало такое отчаянье, что, придя в  безлюдную рощу, он не раз снимал пояс и начинал связывать из него петлю…

 

Глава 7

Начальник секретной службы при прокураторе Иудеи – Квинт Гней, происходил из древней династии Гракхов, некогда знаменитого рода всадников, возвысившегося еще больше при Помпее, но после гражданских войн потерявшего все свое былое могущество.

Молодому, наделенному многими дарованиями Квинту пришлось начинать гражданскую карьеру не в Риме и даже не в Афинах, а в далекой, пыльной и дикой стране, на границе с Африкой. Причем не в почетной должности префекта или легата, а в достаточно малоприметной и непочитаемой – начальника секретной службы при прокураторе. Разумеется, такое положение вещей вызывало у молодого честолюбивого Квинта сильное недовольство.

Facebooktwitter