ххх
Следующей ночью, в третью стражу, возле Сионских ворот были убиты два римских солдата.
Но Симона среди нападавших не было. Он не пришел.
Глава 4
…Толпа повалила следом за отрядом. В полумраке Гефсиманского сада, озаряемом вспышками факелов, мелькали силуэты римских воинов, их поднятые копья и мечи. Раздавались окрики идущего впереди стражника – он требовал очистить дорогу и расступиться.
За отрядом семенили рабы первосвященника. Один из рабов прижимал к голове окровавленную тряпку – во время ареста Иисуса Симон кинжалом отсек ему ухо.
С близлежащих дворов сбежались люди, лаяли собаки.
Напрягая зрение, Симон, идущий сзади со всеми, видел светлый хитон Иисуса, мелькавший между красных плащей.
– Равви! Равви! – кричал он, размахивая руками, надеясь, что Иисус оглянется и увидит его.
Иисус, действительно, вдруг оглянулся и на мгновение остановил на Симоне взгляд. Было темно, и Симон не увидел глаз Учителя. Скорее, почувствовал взгляд этих глаз – заплаканных, скорбных, даже растерянных…
– Прочь! Прочь с дороги! – кричал воин, несущий факел, обрушивая на всех вокруг ругань и проклятия.
– Я с тобой, Равви, с тобой, – шептал Симон.
– Прочь, прочь! – кричали солдаты, поднимая факелы как можно выше, когда они вышли из сада, и уже не было опасности устроить в саду пожар.
«К сикариям, быстрее к сикариям! Просить у них помощи!» – подумал Симон и, спрятав кинжал, побежал по уже знакомой дороге.
ххх
Холодная, очень холодная ночь. А днем-то было так жарко. Столько пыли поднималось над улицами Иерусалима, что трудно было дышать. Сколько жертв было принесено Всевышнему в эту Пасху, сколько воскурено благовоний! Тучные тельцы, горы овец и баранов лежали на каменных жертвенниках по всему Иерусалиму, на белых его древних камнях.
Жертвенные костры пылали на Елеонской горе, и возле всех семи ворот у входа в город, и возле дворца Ирода Великого. Но более всего их пламя полыхало в Храме, где первосвященник Каиафа, облаченный в золото и пурпур, в окружении коэнов и левитов, кропил жертвенное мясо и произносил молитву-молитв: «Шма, Исраэль! Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь – един есть!..»