– Да, – глухо ответил мужчина.

– Окей. Но смотри мне, без шуток, – доктор Харрис подал знак рукой, и мы подняли пациента с земли.

Тот нехотя лёг на кровать. Полицейские поставили металлические бортики.

– Готово? Повезли.

И мы покатили кровать в отделение.

– Когда я выберусь из вашего грёбаного госпиталя, я раздобуду М-16, вернусь сюда и устрою вам всем настоящий рок-н-ролл, – мужчина бросал на нас злобные взгляды. – Или узнаю, где вы живёте, приду и замочу каждого.

– Мэн, ты можешь заткнуться? – сказал ему доктор Харрис командирским голосом.

К удивлению, мужчина послушался команды и умолк.

Толкая кровать, доктор Харрис посмотрел на меня и промолвил:

– А я, грешным делом, подумал, что хоть сегодня до конца смены будет спокойно. Чёрта с два!

Мы проходили мимо «фуршета». Полицейские и доктор Харрис продолжали катить кровать ко входу в отделение. А я остался, чтобы и далее обслуживать коллег и парамедиков. Я громко и задорно спрашивал у всех:

– Курица или говядина? С кетчупом или горчицей?

– М-м-м, вкуснятина. Дай мне ещё порцию.

Мы шутили, смеялись и фотографировались на память. Мы все знали о том, что это ещё не конец пандемии – эпидемиологи обещали осенью «вторую волну» и новый, ещё более опасный штамм. Но в тот день мы не хотели об этом думать. Мы выдержали первый страшный удар. Этого для нас сейчас было достаточно.

Это были самые вкусные хот-доги, которые я когда-либо ел в жизни.

Далёкий голос

В один прекрасный день мне позвонила Эми. Правда, на экране моего мобильника вместо её имени высветилось «Приватный номер».

– Привет, Бен.

– Привет.

– Как дела?

– Нормально. А у тебя?