– Смотри, – я достал мобильник и показал Тарасу фото своего Давида.

– Да, действительно, одно лицо. Твой дед, ты и сын – как близнецы. Трио.

Я поправил розы на плите и, смахнув с ребра камня полоску снега, подул на окоченевшие руки.

– Я где-то читал, кажется в Фейбуке, что русские во время очередного ракетного обстрела попали в какой-то участок этого кладбища и разрушили там могилы. Это правда? – спросил я.

– Что-то слышал про это, но точно не знаю. Надо было у того мужика спросить, он здесь все новости знает, – мрачно пошутил Тарас.

Я погладил напоследок фотографии деда и бабушки. Затем, достав мобильник, сделал фотографию на память. Я не хотел отсюда уходить. Когда в следующий раз я побываю здесь? Впрочем, я чувствовал, что никогда не расставался с ними, будто бы последний раз был здесь, у этой могилы, не четверть века назад, а вчера.

Мы пошли обратно к выходу.

– Я тебе говорил, что недавно стал составлять своё родовое дерево? Добрался уже до пятого поколения своих предков. Оказывается, у меня в роду были и поляки, и татары, и цыгане, и, по-моему, евреи тоже. Правда, насчёт евреев не уверен, но имена у них библейские: Рахиля Ароновна, Иаков Израилевич, – сказал Тарас.

– Интересно.

– От, блин! Ты слышал?! Слышал?! – Тарас вдруг остановился и напряжённо прислушался к чему-то.

– Нет, а что?

– Ты что, глухой, не слышал сейчас хлопок? Это же взрыв!

Я пожал плечами – слышал какой-то слабый хлопок вдали, но не обратил на него внимания.

Тарас тем временем достал телефон и позвонил жене.

– Кыця, ты в порядке? Да, слышал, прилетело. Возле Лукьяновского рынка? В жилой дом? Суки. Успокойся! Я тебе говорю, успокойся!

Я слышал, как в телефоне звучит Наташин голос, как она кричит, по-моему, у неё истерика.

– Сидишь в передней? Я понял. Не психуй. Слышишь? Не психуй. Мы с Юрком в порядке. Уже идём к выходу, скоро приедем.

Он ещё некоторое время успокаивал жену.

– Сейчас она перепсихует, пересидит тревогу в передней. А потом пойдёт в кухню, откроет холодильник и начнёт есть. Она так успокаивается. Блин. Твари.