Он завел двигатель, и через несколько минут мы подъехали к невысокому двухэтажному дому за забором.

– Наша дача. Не помню, был ли ты здесь когда-нибудь? – спросил Андрей.

– Да, один раз, летом. Если не ошибаюсь, Люда тогда была беременна Богданом. Помню, всей компанией мы сидели за столом на пленере, отмечали какой-то праздник: жарили шашлыки и пили наливку, а её отец приносил и приносил нам только что собранные овощи и фрукты. А почему здесь нет ворот? – удивился я, когда мы подошли к тому месту, где должны быть ворота. Но вместо них к высоким столбам были прислонены два больших ржавых жестяных листа, посечённые пулями и осколками снарядов.

– Чтобы ты понял: в нашем доме жили русские. А дело, думаю, обстояло так: когда они взяли Бучу, один из их экипажей выбрал наш дом для своего проживания. Им просто в облом было открывать ворота, они въехали сюда прямо на своём бэтээре: снесли ворота, раздавили все кусты, разрушили и дорогу к нашему дому, и крыльцо. На следующий год мне здесь придётся всё отстраивать и восстанавливать, – оттянув прислонённый к столбу лист жести, Андрей пропустил вперёд Люду и меня, а потом и сам пролез в щель.

Мы очутились внутри дачного участка.

В доме мы заварили и выпили кофе. Потом мы все вместе переносили из подвала в дом какие-то коробки.

– Вот здесь они спали, – сказала Люда, указывая на раскладной светлый диван в одной из комнат.

Весь диван был в каких-то тёмных мутных пятнах и потёках.

– Они что, мочились прямо на диван? – спросил я.

– Не знаю. Я хотела его выбросить, но для этого его надо вынести и заказать машину, чтобы его отвезли. Пробовала его отчистить – ничего не получается, – пожаловалась Люда. – Когда мы вернулись сюда после того, как их здесь уже не было, я обратила внимание, что все стены в доме внизу были в чёрных полосах от их сапог. Не знаю, зачем они били стены сапогами? Может, они были постоянно пьяными? Или это у них считается особым шиком – бить по стене сапогами? Наверное, они так били по стенам у себя в казарме.

– Именно так, – подтвердил Андрей.

– Представляешь, они съели всё, что у нас здесь было: всю крупу, всю сухофрукту, выпили весь чай, всё съели, даже гнилую картошку. Им нечего было жрать. Здесь на полу, когда мы приехали, повсюду валялись пустые упаковки одного и того же печенья, вафель и конфет – они это утащили из кондитерского магазина неподалёку от нас.

– Несчастные мальчики, они были голодными, – съязвил Андрей. – А вот зачем они прострелили мой лэптоп, непонятно, – Андрей взял со стола лэптоп, прострелянный насквозь в центре двумя пулями.