«Ву-у-у… Серьёзное дело», – протянул он, почему-то покраснев.

Наверное, Давид тогда впервые понял, что война в Украине, которую он изредка видит по новостям и в Тик-Ток в своём телефоне, и кое-что слышит о ней от меня, – это не только подбитые русские танки, сбитые вертолёты и разрушенные здания украинских городов. Всё это – картинки, как в кино. А вот теперь реальный, настоящий, живой Максим отправляется в это «кино».

Узнав, что я еду в Киев, Давид купил в магазине для Максима наручные часы “Invicta”. Я в этом не шибко разбираюсь, в отличие от своего сына, который на часах буквально помешан. Я не спрашивал у Давида, сколько эти часы стоят и насколько они хороши. Не сомневаюсь, что часы этой фирмы с мировым брэндом входят в список «топовых», что с ними можно и спускаться на дно океана, и лететь в космос, и бросать их в огонь, они всё равно будут показывать точное время.

Из рассказов Андрея и Люды я узнал, что их Максим имел проблемы с сердцем – после того, как в десять лет переболел тяжёлым гриппом. Грипп дал осложнение на сердце, и парень с этим нарушением жил. Он не отличался атлетическим сложением, даже был рыхловатым и неуклюжим подростком, но очень постарался и привёл себя в форму, посещая спортивные секции.

– Вообще-то он мечтал стать военным, но знал, что по состоянию здоровья эта карьера для него закрыта, – объяснила мне Люда. – Его это сильно напрягало, но он всё-таки надежду не оставлял. Незадолго до войны, когда все вокруг, кроме нашего президента, понимали, что Россия вот-вот нападёт и будет война, Максим стал посещать специальные курсы, где ребят и девушек готовили в отряды теробороны. Он сразу же целиком отдался этой подготовке к войне.

Дальше всё известно, что с ним произошло и где он сейчас.

– У нашего парня дух крепкий, но сердце, увы, слабенькое. В последнем телефонном разговоре он мне признался, что для него тяжело выкапывать себе окоп, когда их привозят на огневую, – добавил Андрей, когда мы разговаривали про Максима и его проблему со здоровьем. – Сейчас зима, земля твёрдая, снег. А копать окоп приходится быстро, пока русские не засекли и не накрыли огнём. Максим мне рассказал, что когда он копает окоп, то сильно потеет, под конец начинает просто задыхаться. Н-да, от така муйня, малята… Но, с другой стороны, чем глубже окоп – тем безопаснее, тем меньше вероятность, что тебя зацепит осколками снаряда. Это азбука войны.

…Дождавшись, когда шаги Люды за дверью утихли, я решил осмотреть интерьер комнаты. Это была комната Максима, теперь мне здесь предстояло спать неделю, до самого отъезда.

Мои глаза уже привыкли к слабому освещению настольной лампы с внутренней батареей. Под тяжестью моих шагов поскрипывали деревянные планки паркета.