– Давай мы тебе сейчас купим еды на неделю, чтобы тебе самому не ходить и не таскать всё на своём горбу, – предложил Антон.

Как раз в этот момент мы подъехали к дому, где в одной из панельных двадцатидвухэтажных коробок жил Влад. Он начал было отказываться, уверяя, что у него дома полно жратвы, но Антон заявил, что не желает слышать никаких возражений и сейчас скупит для друга полмагазина.

Благородное намерение Антона, однако, оказалось невыполнимым. В районе отключили свет, все магазины перед домом Влада были закрыты.

– От сука, света нет, всё закрыто. Может, давай съездим куда-нибудь в другое место, поищем, где есть свет и магазины работают?

– Нет, нафиг. Света может не быть по всему городу, а у меня полно жрачки дома. Паркуй машину и пошли, – попросил Влад.

Нам стало ясно, что он устал и хочет поскорее попасть к себе в квартиру. Мы вышли из машины и подошли к подъезду.

– Блин, как же ты пойдёшь на десятый этаж сейчас, если лифт не работает? – спросил Антон.

– Потихоньку. Как-нибудь.

– Давай мы тебя понесём? Тебе же нельзя сейчас напрягаться. Сердце может не выдержать – и хана. Отбросишь копыта. И не доживёшь до победы, – предупредил Тарас.

– Не переживай, доживу, – твёрдо ответил Влад, открывая дверь подъезда.

Очутившись рядом, я невольно обхватил корпус Влада опытной рукой парамедика.

– Идём. Я помогу.

Влад сделал движение, желая освободиться из моих рук, но, видимо, почувствовав, что он – «в руках профессионала», что ему так удобно и спокойно, согласился.

Так, придерживая его, не спеша, с передышками, мы поднялись на десятый этаж. Когда преодолевали последний лестничный пролёт, я чувствовал, что Влад уже до того ослабел, что я его почти нёс.

В подъезде, естественно, было темно, и мы светили фонариками мобильников.

Затем мы вошли в его тёмную квартиру. Передохнув пару минут, Влад подключил к стоявшему на столе аккумулятору провод, и загорелась гирлянда лампочек.

Мы помогли ему переодеться в домашнее. От него исходил сильный запах медикаментов и пота. Когда он снял свитер, нашим глазам открылся белый широкий пластырь, наложенный крестом на худую грудь Влада.

– Да-а… Порезали казака, – промолвил Тарас погрустневшим голосом. Видимо, он сейчас припомнил и себя после операции.