Родители N., этого 45-летнего переростка, жили во Флориде, а он обитал в Нью-Йорке за их счет. Уверял и родителей, и Стеллу, что занят разработкой некоего проекта по веб-дизайну. Но по сути не делал ни хрена, иным словом не назовешь, чем этот хрен занимался — шлялся по барам и ресторанам, раз в месяц спускал деньги в казино в «Атлантик-Сити» и целыми днями сидел за компьютером в «чат-рум».
Женские прелести Стеллы настолько потрясли этого парня, что он стал преследовать ее, назначал свидания в дорогих ресторанах, привозил к себе домой в Sea Gate, где снимал в одном доме целый этаж, и настойчиво просил Стеллу переехать к нему жить.
Стелла в своей чумной жизни девушки эскорт-сервиса еще не знала, вернее, не могла знать, что такое настоящее одиночество, печаль, грусть и прочие чувства, какими так богата жизнь даже самой обычной домработницы, и как убога якобы яркая жизнь нью-йоркских шлюх. Да, она претерпевала разного рода неприятности, скажем, избиения клиентов-извращенцев, хамство водителей лимузинов, оскорбления сутенеров, денежные обманы. Но все эти, так сказать, побочные эффекты, неизбежные неприятности, сопровождающие жизнь проституток, едва ли глубоко задевали душу Стеллы, к тому же постоянно одурманенную алкоголем и наркотиками.
В конце концов она согласилась на уговоры N. и, как говорится, «вышла из бизнеса», сообщив боссу эскорт-сервиса, очаровательному и в такой же степени бездушному Роберту, о своем решении. Очаровашка Роберт тогда посмотрел на нее понимающе. Положил руку ей на плечо — этот его излюбленный жест почему-то приводил Стеллу в сильное замешательство и к полному параличу воли. Роберт предложил ей денег и полез в карман, где всегда лежала толстая пачка сотенных:
— Что, сука, решила уйти от меня? Не делай этого, иначе будешь жалеть.
Стелла, однако, от денег отказалась. Посчитала, что жизнь с N. более спокойна и стабильна, не исключено, что это ее шанс. Ведь старички-родители N. не вечны, у них во Флориде свой дом, страховые полисы, всякие там инвестиции и деньги на банковских счетах. Чутье и опыт ей подсказывали, что N. крепко сидит на крючке, взят ею, как говорится, за жабры и так просто не соскочит.
Но, продолжая сравнение с рыбой (а N. И действительно имел некоторое сходство с окунем, такую же, окуневую, заостренность лица и широкоротость), — так вот, окунь N. оказался помимо всего еще и большим простаком, признавшись своим родителям, что «вступил в отношения с одной русской дамой и имеет на ее счет очень серьезные намерения».
Родители спешным порядком приехали в Нью-Йорк. Старички хоть и были в очках и с прогрессирующими катарактами, все же не были слепы. Как Стелла ни старалась им понравиться, как скромно ни опускала ресницы, как ни клала прилежно руки к себе на колени во время семейного ленча, цели своей не достигла. Вернее, добилась результата, совершенно противоположного желаемому. Потом, анализируя причины провала, поняла, что была слишком ненатуральна. «Не Софи Лорен».