— Значит, ты один у нас святой, да? Знаешь что: хватит играть в кошки-мышки, давай поговорим начистоту, — ее лицо стало бледным, но голос твердым, холодным. — Ты задумывался хоть на минуту, почему Арсюша так себя ведет в последнее время, с тех пор, как мы приехали в этот проклятый Sea Gate? Почему он дерется и постоянно требует к себе внимание? Потому что ты – ты! — она едва не крикнула, но вcпомнив, что в соседней комнате спит сын, понизила голос. — Связался с этой… Я тебе скажу больше: ты ведь никогда не любил Арсюшу. У тебя всегда находилось время и место в сердце для других детей: для тех, за которыми ты когда-то ухаживал в хосписе, для друзей Арсюши, даже для этого несчастного Мойше. Для всех, кроме родного сына. — Я не люблю Арсения? Ты говоришь ерунду, полную ерунду.
— Нет, дорогой, я говорю правду и ты сам об этом знаешь, — Тоня была непреклонна. Она сейчас даже была рада тому, что, наконец может высказать мужу в лицо все наболевшее. — А про себя я вообще молчу. Я уже не жена для тебя. Заешь что: если я для тебя глупая религиозная ханжа, тогда уходи к ней, уходи сейчас же!
Ее голос вдруг дрогнул. Она почувствовала, что самообладание оставляет ее, и чтобы не показать это Осипу, она повернулась и села на прежнее место перед компьютером. Пошевелила мышку.
А он сел на кровать. Кусая губы, смотрел то на жену, то на наружную закрытую дверь.
В их долгое молчание врывались сильные раскаты громы.
Наконец, поднявшись, ни слова не говоря, Осип надел футболку и пошел к наружной двери.
Тоня и не шевельнулась. Так же сидела перед компьютером, по темному монитору которого бегала разноцветная змейка. Тоня чувствовала, что если сейчас шелохнется, то рассыплется на тысячу кусочков. Но, несмотря на все безумства, которые творит Осип: на измену, на то, что они не живут больше как муж и жена, что ей стыдно и больно, — несмотря на все это, он по-прежнему волнует ее. И она хочет быть с ним. И очень ей тяжело.
Тоня смотрела в компьютере какие-то веб-сайты. На самом же деле вспоминала…
Впервые встретив Осипа на даче у подруги, она сразу расторгла помолвку со своим женихом — преуспевающим адвокатом. Ее родители не были от Осипа в восторге, особенно мама. Но Тоня поступила наперекор всем. Ей казалось непонятным, просто непостижимым, как можно такого Осипа не любить? За все двенадцать лет замужества она ни разу не пожалела о своем выборе. Осип — такая же часть ее, как и Арсюша, они — ее мир, ее жизнь. Да, он долго и трудно искал себя. И сейчас, когда наконец все наладилось, когда он стал заниматься любимым делом — снимать кино, когда, казалось бы, самое время радоваться жизни, все летит вверх тормашками. Неужели это крах семьи, крах всех ее надежд?.. А что будет с Арсением? Как он воспримет семейный разрыв?
Тоня отхлебывала остывший чай. Было что-то механическое, неживое, от куклы в ее движениях, позе, лице, застывшем, без всякого выражения, освещенном слабым светом люминесцирующего экрана.