— А-а, город на Неве. Никогда там не была. Правда, я много где не была, путешествую только в фантазиях. Ладно, пора идти.
Он встает, идет следом за Стеллой.
— Это правда, что ты известный киношник?
— Да, режиссер. Правда, насчет известный — не уверен. Во всяком случае, еще пока не Феллини и не Тарковский. Откуда ты знаешь, что я снимаю фильмы?
— В Sea Gate, как у нас в Сороках, — все обо всех всё знают и постоянно сплетничают. Если что услышишь обо мне, не удивляйся.
— А я знаю и без всяких сплетен, что твоя любимая актриса — Софи Лорен. Вы с нею чем-то похожи, такая же масть. Угадал?
— Масть бывает у лошадей, — резковато отвечает Стелла, видимо, задетая тем, что кто-то незнакомый столь бесцеремонно проник в ее святая святых.
«Ди-ин… Ди-ин…» — глухо и жалобно стучит железное било в кожухе маяка.
— И про что же твои фильмы? Небось про мафию?
— Нет, про писателей.
Они уже у самого обрыва. Осип влезает наверх, протягивает Стелле руку. Она, однако, словно не видит его предложения помочь: ловко упирает ногу в торчащий корень, хватается за железный столбик, врытый в землю, и через миг, как сильная кошка, запрыгивает вверх. Отряхивает штаны от песка. Оба пролезают через дыру в сетке, идут по тропинке.
— Тоня у тебя хорошая, любит тебя. И мама тоже заботливая, — в голосе Стеллы как будто слышны иронические нотки. — Ты тоже заботливый папа, я видела, как ты на пляже проводишь время со своим сыном. Вот мы и прибыли.
В ее доме погашены окна, на стене у наружной двери горит фонарь.
— Ну что, режиссер, спасибо за компанию. До встречи на пляже, — она выбрасывает сигарету, игриво шевелит пальчиками на прощанье.
Осип возвращается домой. Сначала входит в комнату Арсюши. Тихонько вынимает из рук ребенка леопарда, подтягивает простынку к плечикам сына, гладит его по волосам. И… ловит себя на мысли, что эта мизансцена сентиментальной отцовской любви банальна. Бессмертный кадр-штамп: сладко спящий в кроватке ребенок, которого гладит по головке любящий отец.
В окнах жужжат лопастями вентиляторы. Осип заходит в спальню. Там Тоня — в черных трусиках, маленькая грудь открыта. Горит настольная лампа. Осип садится возле жены.
— Что, прогулялся? — Тоня откладывает журнал мод, протягивает мужу руку, уже тронутую загаром. — Тебе, кстати, звонил Ник, интересовался, как дела, просил перезвонить. Может, у него есть для тебя какое-нибудь интересное предложение. Ты ведь теперь — звезда, нарасхват.
Осип гладит жену по бедрам, задумчиво смотрит на пустую стену перед собой.